Похоже, прошлый год, юбилейный, оказался своеобразным Рубиконом: десять лет в театральной практике – возраст солидный, событие либо изживает себя, либо превращается в традицию. Мариинский фестиваль претендует на второе, но, похоже, сползает к первому.

Схема событийности фестиваля несколько изменилась: по-прежнему премьера на открытии, приглашенные звезды в спектаклях Мариинки, финальный гала, но нет "гостевой труппы”. Взамен в мариинской одноактовке "Кармен” в заключительном гала станцевала гастролерша – Вингсэй Вальдес (Национальный балет Кубы). Получилось два параллельных спектакля. Кармен плотненькая, коренастая, но с кошачьей мягкостью (Рок подобран подходящий по формам) – настоящая цыганка, с чувственностью, от которой переизбыток афродизиаков в атмосфере. Ее воздушный поцелуй – словно показала нос. На такую злиться надо, а не страдать. Но стойкий Хозе – Илья Кузнецов как начал страдать сразу на строевой у Коррехидора, так и страдал весь спектакль, как де Грие. Получилась Кармен из неореализма, остальные – про романтизм. Контраст естественного существования и построенного системой интересен, но конфликт бывает при взаимодействии, а не в параллельных мирах. Разве что Евгений Иванченко – Тореро пытался понять ее спектакль. У этой Кармен и сцена гадания – не глас судьбы: просто маленькая девчонка пытается "исправить” предсказанную ситуацию, не угадав, что ее тореро, несущий смерть, и есть Хозе…

Концертное отделение (после едва ли не часового антракта) выглядело так, словно его слепили "из того, что было”. Фридман Фогель (Штутгартский балет), не появившийся в "Спящей”, вышел в пластических упражнениях "Mopey”, Олеся Новикова – в столь же невразумительном творении Эмиля Фаски. Ульяна Лопаткина старательно умещалась во фрагмент "Фрагментов одной биографии”, в хореографию, слепленную для миниатюрной звонкости и кружевной прозрачности Екатерины Максимовой. Приглашенный из Михайловского театра для переноски примы двухметровый Марат Шемиунов представлял собой готовую пародию, вплоть до костюма, на Лопаткину в "Танго”. Анастасия Матвиенко в очередной раз не осилила роскошно-техничное па де де на музыку Обера, да и Игорь Колб, поддерживавший ее, выглядел не лучшим образом. Более логичная в этом номере Виктория Терешкина упорно таранит лирический репертуар, и в баланчинском па де де выглядела как наставница Владимира Шклярова, не слишком усердного в хореографической каллиграфии.

Йохан Кобборг и Алина Кожокару (Королевский балет, Ковент Гарден) представили эмоциональный и феноменальный по слаженности поддержек дуэт во фрагменте из "Майерлинга” Макмиллана, хотя сцене более отвечал бы камерный формат, да и сама постановка не столь подходит для концерта, как, к примеру, дуэт из "Онегина”. Баланчинскую "Тарантеллу” Эшли Боудер ("New York City Ballet”) провела легко и изящно, а Дениса Матвиенко, очень старавшегося, хотелось заменить Леонидом Сарафановым. И Дэвид Холберг ("American Ballet Theatre”) демонстрировал безупречность пластики в соло "Танец блаженных душ” Аштона. Заключительные "Бриллианты” с Алиной Сомовой и Данилой Корсунцевым прошли в штатном порядке, не претендуя на значимость события.

"Штатными” событиями фестиваля были премьеры. На открытии – "Парк”, наиболее "мягкий” вариант авангардиста Прельжокажа. Спектакль для Вишневой и других прим, кто претендует на страстность и драматизм. Хотя здесь это совсем не обязательно. Трактовки получились разные. У Дианы Вишневой – поиск приложения любви, которая горит и сама по себе, к воображаемому партнеру, на котором отблеск чувства. Потому почти сомнамбула: куда ее ведут – неведомо, и избранник в этом сне не равен самому себе в реальности. В дуэте Екатерина Кондаурова – Юрий Смекалов мужчина – галантный завоеватель и женщина, которой надо добиваться, как шахматной королевы. В Мариинке "Парк” звучит слишком "человечно”, у Прельжокажа жизнь есть сон, у мариинской труппы – все реально. И оттого куртуазность с ее надуманностью, условностями страны нежности (эротика не равна любви, как парк не равен лесной чаще) – не вытанцовывается. Что печально – утрата техники нюансировки, интонирования, стремление все передать буквально сказываются не только в "Парке”, это беда классических балетов, главного наследия Мариинки. Здесь все буквально, одно приводит к другому, нет необязательности и непривязанности. Но в сравнении с эротикой "Спартака” "Парк” – вполне новинка.

Вторая премьера тоже "перемещенная” – "Without” Бенджамена Миллепье поставлен два года назад для "New York City Ballet”. Очень красиво звучал Шопен у Филиппа Копачевского – но как же мешало сценическое мельтешение из необязательных ансамблей и обрывков дуэтов. Примитивный "радужный”, за вычетом двух, набор костюмов попарно "разбавлял” безликость хореографических партий. Но в репертуаре театра содержатся, по причине "современности”, и более несуразные опусы, поэтому можно считать, что афиша новинок расширилась. Два других балета, которые вместе с премьерой составили "тройчатку” на музыку Шопена, несравнимо более качественные. Но и их исполнение переходит в разряд "дежурного”: в "Шопениане” давненько не появляются романтические юноши (Александр Париш здесь выглядит старательным стажером), "В ночи” держится на третьем дуэте Ульяна Лопаткина – Данила Корсунцев.

Главная интрига фестиваля – несостоявшийся дебют Ульяны Лопаткиной в балете "Ромео и Джульетта” (объяснили, что у партнера травма спины, но, к счастью, к премьере "Without” с этой спиной, похоже, все было в порядке). Зато получила фестивальный спектакль Олеся Новикова – одна из наиболее выразительных балерин сегодняшней труппы, положение которой пошатнулось "по семейным обстоятельствам”: после ухода в Михайловский театр ее мужа Леонида Сарафанова балерину, похоже, словно подталкивают к аналогичному решению. А спектакль получился потрясающим, во всяком случае, с точки зрения главной героини – к остальным исполнителям могут быть вопросы.

Гастролеры в фестивальных спектаклях: Роберта Маркез (Королевский балет Великобритании) – крошечная Никия, женщина, не жрица, с надежным апломбом в танце, витиеватостью рук и простыми эмоциями. Ее партнер Владимир Шкляров эмоции оставил на уровне репетиционного зала, а в черед со знаменитыми мягкими прыжками мелькали "ленивые” недотянутые стопы и "кухонные” проходки между танцами. Дэвид Холберг в "Лебедином озере” – принц-лебедь, романтик в еще не вполне согласованном дуэте с сильной королевой Екатериной Кондауровой (но до гастрольных выступлений есть время). "Дон Кихот” с виртуозкой Эшли Боудер и Денисом Матвиенко прошел вполне чинно, азарт спектаклю придал Эспада Карэна Иоаннисяна. Кожокару и Кобборг вновь танцевали на фестивале "Жизель”, вновь впечатляя тонкой игрой и собственно редким дуэтом.

Мариинский корпус на фестивале выглядел в этот раз весьма неровно. Как никогда, много было неуверенных исполнителей, потому получилось качество, скажем, обыденных спектаклей. То ли оттого, что нет определенности, кто кордебалет, а кто на сольных выходах, – невнятица в строю.

Так что продолжение, конечно, следует, но оптимизма не вызывает. Даже на фотографии на обложке фестивального буклета шесть лебедей не смогли одинаково сложить руки.